Даже готовя спешную агитвещь, надо ее, например, переписывать с черновика вечером, а не утром. Даже пробежав раз глазами утром, видишь много легко исправляемого. Если перепишете утром-большинство скверного там и останется. Умение создавать расстояния и организовывать время (а не ямбы и хореи) должно быть внесено как основное правило всякого производст­венного поэтического учебника.

Вот почему стих об Есенине я двинул больше на ма­леньком перегоне от Лубянского проезда до Чаеуправ­ления на Мясницкой (шел погашать аванс), чем за всю мою поездку. Мясницкая была резким и нужным кон­трастом: после одиночества номеров-мясницкое много-людие, после провинциальной тишины-возбуждение и бодрость автобусов, авто и трамваев, а кругом, как вы­зов старым лучинным деревням-электротехнические конторы.

Я хожу, размахивая руками и мыча еще почти без слов, то укорачивая шаг, чтобы не мешать мычанию, то помычиваю быстрее в такт шагам.

Так обстругивается и оформляется ритм-основа всякой поэтической вещи, проходящая через нее гулом. Постепенно из этого гула начинаешь вытаскивать от­дельные слова.

Некоторые слова просто отскакивают и не возвра­щаются никогда, другие задерживаются, переворачи­ваются и выворачиваются по нескольку десятков раз, пока не чувствуешь, что слово стало на место (это чув­ство, развиваемое вместе с опытом. и называется талантом). Первым чаще всего выявляется главное слово-главное слово, характеризующее смысл стиха, или сло­во, подлежащее рифмовке. Остальные слова приходят и вставляются в зависимости от главного. Когда уже основное готово, вдруг выступает ощущение, что ритм рвется-не хватает какого-то сложка, звучика. Начи­наешь снова перекраивать все слова, и работа доводит до исступления. Как будто сто раз примеряется на зуб не садящаяся коронка, и наконец, после сотни примерок, ее нажали, и она "села". Сходство для меня усугубляет­ся еще и тем, что когда, наконец, эта коронка "села", у меня аж слезы из глаз (буквально) -от боли и от об­легчения.

Откуда приходит этот основной гул-ритм-неизвест­но. Для меня это всякое повторение во мне звука, шума, покачивания или даже вообще повторение каждого яв­ления, которое я выделяю звуком. Ритм может принести и шум повторяющегося моря, и прислуга, которая ежеутренне хлопает дверью и, повторяясь, плетется, шлепая в моем сознании, и даже вращение земли, которое у ме­ня, как в магазине наглядных пособий, карикатурно чередуется и связывается обязательно с посвистыванием раздуваемого ветра.

Старание организовать движение, организовать зву­ки вокруг себя, находя ихний характер, ихние особен­ности, это одна из главных постоянных поэтических ра­бот-ритмические заготовки. Я не знаю, существует ли ритм вне меня или только во мне, скорей всего-во мне. Но для его пробуждения должен быть толчок, - так от неизвестно какого скрипа начинает гудеть в брюхе у рояля, так, грозя обвалиться, раскачивается мост от одновременного муравьиного шага.

Ритм-это основная сила, основная энергия стиха. Объяснить его нельзя, про него можно сказать только так, как говорится про магнетизм или электричество. Магнетизм и электричество - это вид энергии. Ритм может быть один во многих стихах, даже во всей работе поэта, и это не делает работу однообразной, так как ритм может быть до того сложен и трудно оформляем, что до него не доберешься и несколькими большими поэмами.

Поэт должен развивать в себе именно это чувство ритма и не заучивать чужие размерчики; ямб, хорей, даже канонизированный свободный стих-это ритм, приспособленный для какого-нибудь конкретного случая и именно только для этого конкретного случая годящий­ся. Так, например, магнитная энергия, отпущенная на подковку, будет притягивать стальные перышки, и ни к какому другому делу ее не приспособишь.

Из размеров я не знаю ни одного. Я просто убежден для себя, что для героических или величественных пере­дач надо брать длинные размеры с большим количест­вом слогов, а для веселых - короткие. Почему-то с дет­ства (лет с девяти) вся первая группа ассоциируется у меня с

Вы жертвою пали в борьбе роковой...

а вторая - с

Отречемся от старого мира...

г Курьезно. Но, честное слово, это так. Размер получается у меня в результате покрытия этого ритмического гула словами, словами, выдвигаемы­ми целевой установкой (все время спрашиваешь себя:

А то ли это слово? А кому я его буду читать? А так ли оно поймется? и т. д.), словами, контролируемыми выс­шим тактом, способностями, талантом.

    К началу

Лит-лист

Главная страница

Моя поэзия