К началу

СОДЕРЖАНИЕ


С. Н. СЕРГЕЕВ-ЦЁНСКИЙ

О ХУДОЖЕСТВЕННОМ МАСТЕРСТВЕ


Из статьи „Слово к молодым"

На каникулах я много ездил по России, смотрел и слушал. Записи я делал редко—полагался на свою память. И если бы меня кто-либо спросил, что прежде всего необходимо иметь, чтобы быть писателем, я ответил бы: память!

... И мне хотелось бы сказать просто и сердечно мо­лодым писателям: не слушайте, когда вас хвалят; тогда будете вы улыбаться, если начнут вас ругать.

Главное: вы должны помнить, что, как поэты или прозаики, вы должны создавать нечто такое, чего до вас не было в нашей литературе, а для но великое количество знаний, огромная, как я уже сказал, память, чтобы удержать все эти знания в голове на долгие годы, и здравый, не одурманенный алкого­лем ум.

Мне хотелось бы предостеречь молодые таланты от слишком ранних «успехов»... Начирикал стишки— и спрячь их, а не стремись удивить Москву капустой...

Берегите таланты, если вы сами чувствуете их силу, для большой темы, а не чирикайте по мелочам. Расскажу, как я  работал  над "Севастопольской страдой".

С темой Крымской войны я свыкся с младенческих лет. Подспудно она жила во мне, теперь настало время

за нее взяться. Было куплено у букинистов  в Москве все, что нашлось у них на эту тему в исторических жур­налах «Русская старина» и «Русский архив»; тогда же куплены были и знакомое мне с детства «Описание обо­роны г. Севастополя» Тотлебена и книги Дубровина, Богдановича и очень много других, н я засел за эпопею.

Прежде всего мне нужно было изобразить эпоху Николая I. А для этого необходимо было изучить все, что писалось о нем, а заодно, конечно, и о его непосредственных противниках: Наполеоне III, королеве англий­ской Виктории и представителях английского правитель­ства—лорде Пальмерстоне и других. Я должен был ознакомиться и с состоянием Турции, на помощь кото­рой «в защиту цивилизации» ринулись сильнейшие за­падноевропейские державы. А процесс ознакомления с политикой правительств стран Западной Европы неиз­бежно должен был привести, н привел, к изучению об­щественной жизни Англии и Франции и к сопоставле­нию с общественной жизнью России. Так расширялась тема Крымской войны, и с каждым днем все больше и больше людей возникало передо мною и просилось на страницы эпопеи.

Чтобы сразу ввести читателей «Севастопольской страды» в положение Севастополя перед осадой, я на­чал с картины бала по случаю «тезоименитства» наслед­ника русского престола Александра Николаевича 30 ав­густа старого стиля. Вы понимаете, конечно, что лучше­го повода к тому, чтобы обрисовать в действии десятки людей разных положений, было бы невозможно приду­мать, а бал этот действительно был дан командиром Бородинского пехотного полка Веревкиным.

При работе над историческими романами нужно прежде всего войти в дух эпохи, чтобы ее не модерни­зировать. У меня, например, в главе «Бал» есть сцена:

лейтенант Бирюлев, будущий герой обороны Севасто­поля, показывает другим молодым морякам одно из по­следних достижений западной техники — часы, заводя­щиеся без ключика. Как раз в это время действительно и появились за границей такие часы.

Затем: при описании бала выводятся мною десятка два исторических лиц. Тут н «лицо императора», глав­нокомандующий всеми сухопутными н морскими силами Крыма светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков, который тоже именинник в этот торжественный день, и два вице-адмирала — Корнилов и Нахимов, и адмирал Станюкович, и генерал Моллер, и подполков­ник инженерных войск Тотлебен, и другие. Всякому из них надо дать свойственный ему язык, а для этого надо изучить их подробнейшие биографии. Я, может быть, и не отважился бы на такую трудную работу, если бы не писал перед этим пьес о Пушкине, Лермонтове, Гоголе:

в пьесах ведь все дело в языке действующих лиц. Попробуйте-ка как-нибудь на досуге заставить поговорить у себя в блокноте Пушкина с Гоголем, например, или Лермонтова с Монго (Столыпиным), и вы увидите, как это трудно.

Вторую часть «Севастопольской страды» отвел для раскрытия обстоятельств, благодаря которым возникла Крымская война.

 

Вверх