Купец не отвечал и, обратись к Бобру, спросил:

— На что же мы играть будем?

— На твой позор. Больше я ни на что не играю. Денег у тебя и без того много. Выиграешь ты с меня рубль, какая тебе польза? Никакой пользы, но зато получишь славу, что Бобра обыграл. А я твоего позора хочу. Обыграю тебя, так посади ты меня в салазки, да и провези вдоль всей линии лавок, запрягшись вместо лошади. Соседи твои увидят, что ты меня везешь, с меня и довольно!

Купец задумался и почесал затылок.

— Возьми четвертную бумажку вместо позора, — сказал он.

— А сам проиграю? Ведь четвертной я тебе не могу отдать. Значит, надо вровень. Только через бескорыстие мое такое мне насчет игры и понятие. А буду деньги брать — ходы потеряю. Ты выиграешь—бери с меня славу; я выиграю—позор мне твой подай.

— Дай две шашки вперед — согласен.

— Ешь! —отрезал Бобер.

7.

Сели играть на задней галерее лавок.

Шашечницей служила та же скамейка,. на которой сидели. На ней были нарисованы квадраты. Вокруг игроков столпился народ. Играли молча. Купец долго обдумывал ходы и при этом грыз шаш­ку. Было что-то торжественное. Немец агент сунулся было опять к купцу с предложением товара, но его остановили приказчики.

— Что вы! Да ведь он теперь без дальнего разговора вдарит по сусалам!

Немец отошел и захорохорился.

— Ударит, так ведь и в тюрьме посидит,—сказал он.

— А что ему тюрьма? Из-за шашек он и в тюрьму готов. Он вон по ночам вскакивает, расставляет шашки и ходы делает. Пронзительнее его насчет шашек и не сыщешь, — отвечали ему.

Счастье колебалось на сторону купца. Он улыбался и даже потел, невзирая на мороз. Его ударило в жар.

— Выиграю с тебя, Бобер, шапку тебе хорошую бобровую пода-то, - сказал купец.

— Подарок примем, а корыстный выигрыш — ни-ни! — отвечал Бобер.

Вдруг необдуманный ход, и Бобер начал «есть» шашки купца. Купец побледнел.

— Садись, ваше степенство, к стенке, — сказал Бобер и задви­нул шашками шашку купца.

После этого партия кончилась быстро. Купец проиграл.

8.

— Молодцы! Давайте салазки! — кричал Бобер.

— Прикажете, Федосей Амосыч? — спросили окружающие иг­роков.

— Давайте, — еле произнес купец.

Подали салазки. Бобер сел в них. Купец взялся за веревку и повез Бобра по двору рынка, мимо лавок. Он то краснел, то блед­нел, и на глазах его были слезы. Бобер сидел важно, но вдруг крикнул:

— Ура! Именитого купца обыграл и теперь позором его тешусь!

    К началу

Лит-лист

Главная страница

Моя поэзия