Мастерская - (статьи и выдержки из статей)

СОДЕРЖАНИЕ

   Это всецело подтверждает и историческое языковедение. В трактате Ф. П. Филина «Происхождение русского, украинского и белорусского языков», подводящем итоги полуторавекового изучения проблемы (в том числе и украинским языковедением), а также многолетних исследований самого автора, говорится, в частности, что только «в XIV–XV вв. лексико-семантические различия языка северо-восточных, западных и южных памятников становились заметными», и, значит, именно «в XIV–XV вв. получают широкое распространение особенности, характерные для русского, украинского и белорусского языков… Явления, специфические для каждого восточнославянского языка, продолжали нарастать и в более позднее время».^[519] Между прочим, Ф. П. Филин в этом своем выводе всецело опирается на труд крупнейшего украинского языковеда Л. А. Булаховского «Питания похождения украiнськоi мови» (Киiв, 1956): «Как полагает Л. А. Булаховский… древнерусский язык во всем существенном был един. Никаких особенных восточнославянских племенных диалектов не существовало» и «древнеукраинские особенности» лишь «с XIV в. …становятся совершенно явными» (цит. соч., с. 70–71, 76).
   Но, конечно, «особенности» – это еще не язык в полном смысле этого термина. Великий филолог М. М. Бахтин, не раз обращавшийся к украинской словесности и культуре в целом, писал еще в 1944 году:
   «Значение XVI в. на Украине. Борьба с польским игом и с Турцией, формирование украинской национальности… В XVI в. выдвигается впервые вопрос о национальном языке (курсив М. М. Бахтина. – В.К.), возникает потребность создать письменную «руську мову», отличную от славянской (т. е. церковнославянской. – В.К.) и польской. На эту «мову» переводятся книги церковно-учительные и богослужебные («Пересопницкое Евангелие» – 1555–1561)».^[520]
   В связи с этим невозможно и даже просто нелепо отрицать, что в XI–XV веках на Киевской земле письменный язык был един с тем письменным языком, который существовал во Владимирской и затем Московской Руси, – несмотря на все неизбежные диалектные особенности. А это значит, что лишь в XVI веке, через два столетия после «отторжения» Киевской земли от Владимирской, действительно, реально свершилось разделение украинской (тогда – «малороссийской») и «великорусской» культур.
   Но и разговорный язык населения Киевской земли до вхождения ее в состав Великого княжества Литовского (1362 год) отнюдь не был еще украинским. Об этом веско сказал в наши дни известнейший украинский археолог и историк П. П. Толочко:
   «Подтверждением языкового единства древнерусских земель XII–XIII вв. может быть следующее обстоятельство. Известно, что в это время происходили освоение и заселение суздальско-залесского края. Особенно мощным колонизационный поток был из Южной Руси (Киевщины, Черниговщины, Переславльщины и других земель)… выходцы из Южной Руси, если они в XII–XIII вв. являлись уже украинцами, должны были бы принести с собой на северо-восток не только гидронимическую и топонимическую (то есть названия рек и селений. – В.К.) номенклатуру (Лыбедь, Почайна, Ирпень, Трубеж, Переславль, Галич, Звенигород, Перемышль и др.), но и украинский язык. Между тем ничего подобного здесь не наблюдается».^[521]
   Итак, до конца XIII – первой половины XIV века существовала, по сути дела, единая Древняя Русь, и лишь после отделения ее юго-западной «окраины» сложились Украина и ее народ. Всецело неосновательно было бы усмотреть в этом выводе некий «выпад»… Ибо данное утверждение ни в коей мере не колеблет ту бесспорную истину, что на юго-западной части территории Древней Руси, начиная с XIV века, сложилась богатая и самобытная культура украинского народа. И цель моего размышления о пути Руси из Киева во Владимир отнюдь не в том, чтобы кого-то «задеть», но в опыте уяснения исторической истины, которая равно необходима любому народу.


	К началу	Лит-лист	Главная страница	Моя поэзия