12) для веселия планета наша мало оборудована. Я мог бы произнести целую защитительную речь в пользу последней из строк, но сейчас удовлетворюсь про­стым списыванием этих строк с черновика для демон­стрирования, сколько надо работы класть на выделку нескольких слов.

К технической обработке относится и звуковое каче­ство поэтической вещи-сочетание слова со словом. Эта "магия слов", это - "быть может, все в жизни лишь средство для ярко певучих стихов", эта звуковая сто­рона кажется также многим самоцелью поэзии, это опять-таки низведение поэзии до технической работы.

Переборщенность созвучий, аллитераций и т. п. через минуту чтения создает впечатление пресыщенности. Например, Бальмонт:

Я вольный ветер, я вечно вею, волную волны и т. д.

Дозировать аллитерацию надо до чрезвычайности осторожно и по возможности не выпирающими наружу повторами. Пример ясной аллитерации в моем есенин­ском стихе - строка:

Где он, бронзы звон или гранита грань...

Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова. Можно прибегать к аллитерации для простой игры сло­вами, для поэтической забавы; старые (для нас старые) поэты пользовались аллитерацией главным образом для мелодичности, для музыкальности слова и поэтому при­меняли часто наиболее для меня ненавистную аллите­рацию-звукоподражательную. О таких способах аллитерирования я уже говорил, упоминая о рифме.

Конечно, не обязательно уснащать стих вычурными аллитерациями и сплошь его небывало зарифмовывать. Помните всегда, что режим экономии в искусстве - всегдашнее важнейшее правило каждого производства эстетических ценностей. Поэтому, сделав основную ра­боту, о которой я говорил вначале, многие эстетические места и вычурности надо сознательно притушевывать для выигрыша блеска другими местами.

Можно, например, полурифмовать строки, связать не лезущий в ухо глагол с другим глаголом, чтобы подве­сти к блестящей громкогромыхающей рифме.

Этим лишний раз подчеркивается относительность всех правил писания стихов.

К технической работе относится и интонационная сторона поэтической работы.

Нельзя работать вещь для функционирования в без­воздушном пространстве или, как это часто бывает с поэзией, в чересчур воздушном.

Надо всегда иметь перед глазами аудиторию, к ко­торой этот стих обращен. В особенности важно это сейчас, когда главный способ общения с массой-это эстрада, голос, непосредственная речь.

Надо в зависимости от аудитории брать интонаций убеждающую или просительную, приказывающую или вопрошающую.

Большинство моих вещей построено на разговорной интонации. Но, несмотря на обдуманность, и эти инто­нации не строго-настрого установленная вещь, а обра­щения, сплошь да рядом меняемые мной при чтении, в зависимости от состава аудитории. Так, например, пе­чатный текст говорит немного безразлично, в расчете на квалифицированного читателя:

Надо вырвать радость у грядущих дней.

Иногда в эстрадном чтении я усиляю эту строку до крика:

Лозунг:

вырви радость у грядущих дней!

Поэтому не стоит удивляться, если будет кем-нибудь и в напечатанном виде дано стихотворение с аранжи­ровкой его на несколько различных настроений, с осо­быми выражениями на каждый случай.

Сделав стих, предназначенный для печати, надо учесть, как будет восприниматься напечатанное, именно как напечатанное. Надо принять во внимание среднесть читателя, надо всяческим образом приблизить читатель­ское восприятие именно к той форме, которую хотел дать поэтической строке ее делатель. Наша обычная пунктуа­ция с точками, с запятыми, вопросительными и воскли­цательными знаками чересчур бедна и маловыразитель­на по сравнению с оттенками эмоций, которые сейчас усложненный человек вкладывает в поэтическое произ­ведение.

Размер и ритм вещи значительнее пунктуации, и они подчиняют себе пунктуацию, когда она берется по ста­рому шаблону.

Все-таки все читают стих Алексея Толстого:

Шибанов молчал. Из пронзенной ноги

Кровь алым струилася током...

как -

Шибанов молчал из пронзенной ноги..

Дальше.

Довольно, стыдно мне

Пред гордою полячкой унижаться...

читается как провинциальный разговорчик:

Довольно стыдно мне...

Чтобы читалось так, как думал Пушкин, надо разде­лить строку так, как делаю я:

Довольно,

стыдно мне...

    К началу

Лит-лист

Главная страница

Моя поэзия