Едва ли такой стих узаконила бы классическая поэ­зия. Греч в 1820 г. не знал частушек, но если бы он их знал, он написал бы о них, наверное, так же, как о на­родном стихосложении,—презрительно: «Сии стихи не знают ни стоп, ни созвучий».

Но эти строки усыновила петербургская улица. На досуге критики могут поразбираться, на основании ка­ких правил все это сделано.

Новизна в поэтическом произведении обязательна. Материал слов, словесных сочетаний, попадающийся поэту, должен быть переработан. Если для делания сти­ха пошел старый словесный лом, он должен быть в стро­гом соответствии с количеством нового материала. От количества и качества этого нового будет зависеть—го­ден ли будет такой сплав в употребление.

Новизна, конечно, не предполагает постоянного изречения небывалых истин. Ямб, свободный стих, аллитера­ция, ассонанс создаются не каждый день. Можно работать и над их продолжением, внедрением, распростра­нением.

«Дважды два четыре»—само по себе не живет и жить не может. Надо уметь применять эту истину (правила приложения). Надо сделать эту истину запоминае­мой (опять правила), надо показать ее непоколебимость па ряде фактов (пример, содержание, тема).

Отсюда ясно, что описанию, отображению действи­тельности в поэзии нет самостоятельного места. Работа такая нужна, но она должна быть расцениваема как работа секретаря большого человеческого собрания. Это простое «слушали—постановили». В этом трагедия попутничества: и услышали пять лет спустя и постановили поздновато—когда уже остальные выполнили. Поэзия начинается там, где есть тенденция. По-моему, стихи: «Выхожу один я на дорогу...» это— агитация за то, чтобы девушки гуляли с поэтами. Одно­му, видите ли, скучно. Эх, дать бы такой силы стих, зовущий объединяться в кооперативы!

Старые руководства к писанию стихов таковыми без­условно не являлись. Это только описание исторических, вошедших в обычай, способов писания. Правильно эти книги называть не «как писать», а «как писали».

Говорю честно. Я не знаю ни ямбов, ни хореев, ни­когда не различал их и различать не буду. Не потому, что это трудное дело, а потому, что мне в моей поэти­ческой работе никогда с этими штуками не приходилось иметь дело. А если отрывки таковых метров и встреча­лись, то это просто записанное по слуху, так как эти надоевшие мотивы чересчур часто встречаются—вроде:

«Вниз по матушке по Волге».

Я много раз брался за это изучение, понимал эту механику, а потом забывал опять. Эти вещи, занимающие в поэтических учебниках 90%, в практической работе моей не встречаются и в трех.

В поэтической работе есть только несколько общих правил для начала поэтической работы. И то эти пра­вила—чистая условность. Как в шахматах. Первые хо­ды почти однообразны. Но уже со следующего хода вы начинаете придумывать новую атаку. Самый гениальный ход не может быть повторен при данной ситуации в следующей партии. Сбивает противника только неожи­данность хода.

Совсем как неожиданные рифмы в стихе.

Какие же данные необходимы для начала поэтиче­ской работы?

Первое. Наличие задачи в обществе, разрешение ко­торой мыслимо только поэтическим произведением. Со­циальный заказ. (Интересная тема для специальной ра­боты о несоответствиях социального заказа с заказом фактическим.)

Второе. Точное знание или, вернее, ощущение жела­ний вашего класса (или группы, которую вы представ­ляете) в этом вопросе, т. е. целевая установка.

Третье. Материал. Слова. Постоянное пополнение хранилищ, сараев вашего черепа, нужными, выразитель­ными, редкими, изобретенными, обновленными, произве­денными и всякими другими словами.

    К началу

Лит-лист

Главная страница

Моя поэзия